| Страна: |  Германия |
| Город: | München |
| Место рождения: | скрыто или нет данных |
| Возраст: | 35 лет |
| Дата рождения: | 6 октября 1990 |
| Знак зодиака: | Весы |
| Семейное положение: | состоит в браке |
Вы можете получить дополнительную информацию для профиля Макса Штирлица, такую как фотографии, список друзей, список подписок на группы и сообщества, которая будет загружена из различных социальных сетей. Если указанная информация представляет для вас интерес, нажмите кнопку "Обновить профиль".
Обновить профиль сейчас| Музыка: | скрыто или нет данных |
| Фильмы: | скрыто или нет данных |
| ТВ передачи: | скрыто или нет данных |
| Игры: | скрыто или нет данных |
| Книги: | КЛЕВЕТА Учитель чистописания Сергей Капитоныч Ахинеев выдавал свою дочку Наталью за учителя истории и географии Ивана Петровича Лошадиных. Свадебное веселье текло как по маслу. В зале пели, играли, плясали. По комнатам, как угорелые, сновали взад и вперёд взятые напрокат из клуба лакеи в чёрных фраках и белых запачканных галстуках. Стоял шум и говор. Учитель математики Тарантулов, француз Падекуа и младший ревизор контрольной палаты Егор Венедиктыч Мзда, сидя рядом на диване, спеша и перебивая друг друга, рассказывали гостям случаи погребения заживо и высказывали своё мнение о спиритизме. Все трое не верили в спиритизм, но допускали, что на этом свете есть много такого, чего никогда не постигнет ум человеческий. В другой комнате учитель словесности Додонский объяснял гостям случаи, когда часовой имеет право стрелять в проходящих. Разговоры были, как видите, страшные, но весьма приятные. В окна со двора засматривали люди, по своему социальному положению не имевшие права войти внутрь. Ровно в полночь хозяин Ахинеев прошёл в кухню поглядеть, всё ли готово к ужину. В кухне от пола до потолка стоял дым, состоявший из гусиных, утиных и многих других запахов. На двух столах были разложены и расставлены в художественном беспорядке атрибуты закусок и выпивок. Около столов суетилась кухарка Марфа, красная баба с двойным перетянутым животом. — Покажи-ка мне, матушка, осетра! — сказал Ахинеев, потирая руки и облизываясь.— Запах-то какой, миазма какая! Так бы и съел всю кухню! Ну-кася, покажи осетра! Марфа подошла к одной из скамей и осторожно приподняла засаленный газетный лист. Под этим листом, на огромнейшем блюде, покоился большой заливной осётр, пестревший каперсами, 1 оливками и морковкой. Ахинеев поглядел на осетра и ахнул. Лицо его просияло, глаза подкатились. Он нагнулся и издал губами звук неподмазанного колеса. Постояв немного, он щёлкнул от удовольствия пальцами и ещё раз чмокнул губами. — Ба! Звук горячего поцелуя... Ты с кем это здесь целуешься, Марфуша? — послышался голос из соседней комнаты, и в дверях показалась стриженая голова помощника классных наставников, Ванькина.— С кем это ты? А-а-а... очень приятно! С Сергей Капитонычем! Хорош дед, нечего сказать! С женским полонезом тет-а-тет! — Я вовсе не целуюсь, — сконфузился Ахинеев, — кто это тебе, дураку сказал? Это я тово... губами чмокнул в отношении... в рассуждении удовольствия... При виде рыбы... — Рассказывай! Голова Ванькина широко улыбнулась и скрылась за дверью. Ахинеев покраснел. «Чёрт знает что! — подумал он.— Пойдёт теперь, мерзавец, и насплетничает. На весь город осрамит, скотина...» Ахинеев робко вошёл в залу и искоса поглядел в сторону: где Ванькин? Ванькин стоял около фортепиано и, ухарски изогнувшись, шептал что-то смеявшейся свояченице инспектора. «Это про меня! — подумал Ахинеев.— Про меня, чтоб его разорвало! А та и верит... и верит! Смеётся! Боже ты мой! Нет, так нельзя оставить... нет... Нужно будет сделать, чтоб ему не поверили... Поговорю со всеми с ними, и он же у меня в дураках-сплетниках останется». Ахинеев почесался и, не переставая конфузиться, подошёл к Падекуа. — Сейчас я в кухне был и насчёт ужина распоряжался, — сказал он французу.— Вы, я знаю, рыбу любите, а у меня, батенька, осётр, вво! В два аршина! Хе-хе-хе... Да, кстати... чуть было не забыл... В кухне-то сейчас, с осетром с этим — сущий анекдот! Вхожу я сейчас в кухню и хочу кушанья оглядеть... Гляжу на осетра и от удовольствия... от пикантности губами чмок! А в это время вдруг дурак этот Ванькин входит и говорит... ха-ха-ха... и говорит: «А-а-а... вы целуетесь здесь?» С Марфой-то, с кухаркой! Выдумал же, глупый человек! У бабы ни рожи, ни кожи, на всех зверей похожа, а он... целоваться! Чудак! — Кто чудак? — спросил подошедший Тарантулов. — Да вон тот, Ванькин! Вхожу, это, я в кухню... И он рассказал про Ванькина. — Насмешил, чудак! А по-моему, приятней с барбосом целоваться, чем с Марфой, — прибавил Ахинеев, оглянулся и увидел сзади себя Мзду. — Мы насчет Ванькина, — сказал он ему.— Чудачина! Входит, это, в кухню, увидел меня рядом с Марфой да и давай штуки разные выдумывать. «Чего, говорит, вы целуетесь?» Спьяна-то ему померещилось. А я, говорю, скорей с индюком поцелуюсь, чем с Марфой. Да у меня и жена есть, говорю, дурак ты этакий. Насмешил! — Кто вас насмешил? — спросил подошедший к Ахинееву отец-законоучитель. — Ванькин. Стою я, знаете, в кухне и на осетра гляжу... И так далее. Через какие-нибудь полчаса уже все гости знали про историю с осетром и Ванькиным. «Пусть теперь им рассказывает! — думал Ахинеев, потирая руки.— Пусть! Он начнёт рассказывать, а ему сейчас: «Полно тебе, дурак, чепуху городить! Нам всё известно!» И Ахинеев до того успокоился, что выпил от радости лишних четыре рюмки. Проводив после ужина молодых в спальню, он отправился к себе и уснул, как ни в чём неповинный ребёнок, а на другой день он уже не помнил истории |
| Интересы: | ЛОШАДИНАЯ ФАМИЛИЯ У отставного генерал-майора Булдеева разболелись зубы. Он полоскал рот водкой, коньяком, прикладывал к больному зубу табачную копоть, опий, скипидар, керосин, мазал щеку йодом, в ушах у него была вата, смоченная в спирту, но всё это или не помогало, или вызывало тошноту. Приезжал доктор. Он поковырял в зубе, прописал хину, но и это не помогло. На предложение вырвать больной зуб генерал ответил отказом. Все домашние — жена, дети, прислуга, даже поварёнок Петька предлагали каждый своё средство. Между прочим и приказчик Булдеева Иван Евсеич пришёл к нему и посоветовал полечиться заговором. — Тут, в нашем уезде, ваше превосходительство, — сказал он, — лет десять назад служил акцизный Яков Васильич. Заговаривал зубы — первый сорт. Бывало, отвернётся к окошку, пошепчет, поплюёт — и как рукой! Сила ему такая дадена... — Где же он теперь? — А после того, как его из акцизных увольнили, в Саратове у тёщи живёт. Теперь только зубами и кормится. Ежели у которого человека заболит зуб, то и идут к нему, помогает... Тамошних, саратовских на дому у себя пользует, а ежели которые из других городов, то по телеграфу. Пошлите ему, ваше превосходительство, депешу, что так, мол, вот и так... у раба божьего Алексия зубы болят, прошу выпользовать. А деньги за лечение почтой пошлёте. — Ерунда! Шарлатанство! — А вы попытайте, ваше превосходительство. До водки очень охотник, живёт не с женой, а с немкой, ругатель, но, можно сказать, чудодейственный господин! — Пошли, Алёша! — взмолилась генеральша.— Ты вот не веришь в заговоры, а я на себе испытала. Хотя ты и не веришь, но отчего не послать? Руки ведь не отвалятся от этого. — Ну, ладно, — согласился Булдеев.— Тут не только что к акцизному, но и к чёрту депешу пошлёшь... Ох! Мочи нет! Ну, где твой акцизный живёт? Как к нему писать? Генерал сел за стол и взял перо в руки. — Его в Саратове каждая собака знает, — сказал приказчик.— Извольте писать, ваше превосходительство, в город Саратов, стало быть... Его благородию господину Якову Васильичу... Васильичу... — Ну? — Васильичу... Якову Васильичу... а по фамилии... А фамилию вот и забыл!.. Васильичу... Чёрт... Как же его фамилия? Давеча, как сюда шёл, помнил... Позвольте-с... Иван Евсеич поднял глаза к потолку и зашевелил губами. Булдеев и генеральша ожидали нетерпеливо. — Ну, что же? Скорей думай! — Сейчас... Васильичу... Якову Васильичу... Забыл! Такая ещё простая фамилия... словно как бы лошадиная... Кобылин? Нет, не Кобылин. Постойте... Жеребцов нешто? Нет, и не Жеребцов. Помню, фамилия лошадиная, а какая — из головы вышибло... — Жеребятников? — Никак нет. Постойте... Кобылицын... Кобылятников... Кобелёв... — Это уж собачья, а не лошадиная. Жеребчиков? — Нет, и не Жеребчиков... Лошадинин... Лошаков... Жеребкин... Всё не то! — Ну, так как же я буду ему писать? Ты подумай! — Сейчас. Лошадкин... Кобылкин... Коренной... — Коренников? — спросила генеральша. — Никак нет, Пристяжкин... Нет, не то! Забыл! — Так зачем же, чёрт тебя возьми, с советами лезешь, ежели забыл? — рассердился генерал.— Ступай отсюда вон! Иван Евсеич медленно вышел, а генерал схватил себя за щеку и заходил по комнатам. — Ой, батюшки! — вопил он.— Ой, матушки! Ох, света белого не вижу! Приказчик вышел в сад и, подняв к небу глаза, стал припоминать фамилию акцизного: — Жеребчиков... Жеребковский... Жеребенко... Нет, не то! Лошадинский... Лошадевич... Жеребкович... Кобылянский... Немного погодя его позвали к господам. — Вспомнил? — спросил генерал. — Никак нет, ваше превосходительство. — Может быть, Конявский? Лошадников? Нет? И в доме, все наперерыв, стали изобретать фамилии. Перебрали все возрасты, полы и породы лошадей, вспомнили гриву, копыта, сбрую... В доме, в саду, в людской и кухне люди ходили из угла в угол и, почёсывая лбы, искали фамилию... Приказчика то и дело требовали в дом. — Табунов? — спрашивали у него.— Копытин? Жеребовский? — Никак нет, — отвечал Иван Евсеич и, подняв вверх глаза, продолжал думать вслух.— Коненко... Конченко... Жеребеев... Кобылеев... — Папа! — кричали из детской.— Тройкин! Уздечкин! Взбудоражилась вся усадьба. Нетерпеливый, замученный генерал пообещал дать пять рублей тому, кто вспомнит настоящую фамилию, и за Иваном Евсеичем стали ходить целыми толпами... — Гнедов! — говорили ему.— Рысистый! Лошадицкий! Но наступил вечер, а фамилия всё ещё не была найдена. Так и спать легли, не послав телеграммы. Генерал не спал всю ночь, ходил из угла в угол и стонал... В третьем часу утра он вышел из дому и постучался в окно к приказчику. — Не Меринов ли? — спросил он плачущим голосом. — Нет, не Меринов, ваше превосходительство, — ответил Иван Евсеич и виновато вздохнул. — Да может быть, фамилия не лошадиная, а какая-нибудь другая! — Истинно слово, ваше превосходительство, лошадиная... Это очень даже отлично помню. — Экий ты какой, братец, беспамятный... Для меня теперь эта фамилия дороже, кажется, всего на свете. Замучился! |
| О себе: | скрыто или нет данных |
| Деятельность: | скрыто или нет данных |
| Владение языками: | Русский |
| Политические взгляды: | ультраконсервативные |
| Религия и мировоззрение: | Национализм |
| Отношение к алкоголю: | компромиссное |
| Отношение к курению: | нейтральное |
| Главное в людях: | доброта и честность |
| Главное в жизни: | совершенствование мира |
| Любимые цитаты: | Клоун из цирка братьев Гинц, Генри Пуркуа, зашёл в московский трактир Тестова позавтракать. — Дайте мне консоме! — приказал он половому. — Прикажете с пашотом или без пашота? 1 — Нет, с пашотом слишком сытно... Две-три гренки, пожалуй, дайте... В ожидании, пока подадут консоме, Пуркуа занялся наблюдением. Первое, что бросилось ему в глава, был какой-то полный благообразный господин, сидевший за соседним столом и приготовлявшийся есть блины. «Как, однако, много подают в русских ресторанах! — подумал француз, глядя, как сосед поливает свои блины горячим маслом.— Пять блинов! Разве один человек может съесть так много теста?» Сосед между тем помазал блины икрой, разрезал все их на половинки и проглотил скорее, чем в пять минут... — Челаэк! — обернулся он к половому.— Подай ещё порцию! Да что у вас за порции такие? Подай сразу штук десять или пятнадцать! Дай балыка... семги, что ли? «Странно...— подумал Пуркуа, рассматривая соседа.— Съел пять кусков теста и ещё просит! Впрочем, такие феномены не составляют редкости... У меня у самого в Бретани был дядя Франсуа, который на пари съедал две тарелки супу и пять бараньих котлет... Говорят, что есть также болезни, когда много едят...» Половой поставил перед соседом гору блинов и две тарелки с балыком и семгой. Благообразный господин выпил рюмку водки, закусил семгой и принялся за блины. К великому удивлению Пуркуа, ел он их спеша, едва разжёвывая, как голодный... «Очевидно, болен...— подумал француз.— И неужели он, чудак, воображает, что съест всю эту гору? Не съест и трёх кусков, как желудок его будет уже полон, а ведь придётся платить за всю гору!» — Дай ещё икры! — крикнул сосед, утирая салфеткой масляные губы.— Не забудь зелёного луку! «Но... однако, уж половины горы нет! — ужаснулся клоун.— Боже мой, он и всю семгу съел? Это даже неестественно... Неужели человеческий желудок так растяжим? Не может быть! Как бы ни был растяжим желудок, но он не может растянуться за пределы живота... Будь этот господин у нас во Франции, его показывали бы за деньги... Боже, уже нет горы!» — Подашь бутылку Нюи...— сказал сосед, принимая от полового икру и лук.— Только погрей сначала... Что ещё? Пожалуй, дай ещё порцию блинов... Поскорей только... — Слушаю... А на после блинов что прикажете? — Что-нибудь полегче... Закажи порцию селянки из осетрины по-русски и... и... Я подумаю, ступай! «Может быть, это мне снится? — изумился клоун, откидываясь на спинку стула.— Этот человек хочет умереть! Нельзя безнаказанно съесть такую массу! Да, да, он хочет умереть. Это видно по его грустному лицу. И неужели прислуге не кажется подозрительным, что он так много ест? Не может быть!» Пуркуа подозвал к себе полового, который служил у соседнего стола, и спросил шёпотом: — Послушайте, зачем вы так много ему подаёте? — То есть, э... э... они требуют-с! Как же не подавать-с? — удивился половой. — Странно, но ведь он таким образом может до вечера сидеть здесь и требовать! Если у вас у самих не хватает смелости отказывать ему, то доложите метрдотелю, пригласите полицию! Половой ухмыльнулся, пожал плечами и отошёл. «Дикари! — возмутился про себя француз.— Они ещё рады, что за столом сидит сумасшедший, самоубийца, который может съесть на лишний рубль! Ничего, что умрёт человек, была бы только выручка!» — Порядки, нечего сказать! — проворчал сосед, обращаясь к французу.— Меня ужасно раздражают эти длинные антракты! От порции до порции изволь ждать полчаса! Этак и аппетит пропадёт к чёрту, и опоздаешь... Сейчас три часа, а мне к пяти надо быть на юбилейном обеде. — Pardon, monsieur, 2 — побледнел Пуркуа,— ведь вы уж обедаете! — Не-ет... Какой же это обед? Это завтрак... блины... Тут соседу принесли селянку. Он налил себе полную тарелку, поперчил кайенским перцем и стал хлебать... «Бедняга...— продолжал ужасаться француз.— Или он болен и не заме |
| Источники вдохновения: | Стихи |
| Adolf-Weber-Gymnasium
начало обучения с 1935г.
-
выпуск 1940г.
|
Германия, München |
| GBCM, дата окончания: 1941 | Германия, München |
| Мобильный телефон: | _ _ _ _ _ _ _ _ _ |
| Домашний телефон: | скрыто или нет данных |
| Skype: | скрыто или нет данных |
| ВКонтакте | shrz1 |
| Одноклассники | скрыто или нет данных |
скрыто или нет данных |
|
скрыто или нет данных |
|
скрыто или нет данных |
|
| @ Мой Мир | скрыто или нет данных |
| YouTube | скрыто или нет данных |
Сайт не несет ответственность за достоверность и полноту представленной здесь информации, которая целиком и полностью получена из публичного открытого источника.
Если вы Макс Штирлиц или являетесь его/её законным представителем, вы можете удалить эту страницу
Россия, Екатеринбург, 35 лет 
Россия, Новосибирск, 27 лет 
Россия, Бийск 
Россия, Екатеринбург, 24 года 
Россия, Уфа, 20 лет 
Россия, Курск, 35 лет 
Казахстан, Алматы 
Россия, Калининград 
Россия, Калининград 
Латвия, Rīga, 55 лет 
Украина, Тернополь 
Украина, Киев, 82 года 
Россия, Белгород, 61 год 
Россия, Благовещенск, 20 лет 
Германия, Berlin, 21 год 
Россия, Бердянск 
Россия, Санкт-Петербург 
Россия, Екатеринбург, 24 года 
Россия, Москва, 25 лет 
Украина, Киев, 38 лет 
Россия, Новокузнецк, 84 года 
